Та самая Аннушка, которая разлила масло в романе Булгакова "Мастер и Маргарита" не вымысел.
Эта женщина - Анна Павловна Горячева, которая жила в Москве в коммунальной квартире №50 на Большой Садовой, и была соседкой Михаила Афанасьевича и его первой супруги Татьяны Лаппы.
Тетка - бич всей коммуналки - склочная, сварливая и скандальная, известная также под прозвищем "дура с Садовой", страшно досаждала соседям.
29 октября 1923 года. Михаил Афанасьевич записал в дневнике:«Сегодня впервые затопили. Я весь вечер потратил на замазывание окон. Первая топка ознаменовалась тем, что знаменитая Аннушка оставила на ночь окно в кухне настежь открытым. Я положительно не знаю, что делать со сволочью, которая населяет эту квартиру».
Татьяна Лаппа вспоминала:
«А на той стороне коридора, напротив, жила такая Горячева Аннушка. У неё был сын, и она все время его била, а он орал. И вообще, там невообразимо что творилось. Купят самогону, напьются, обязательно начинают драться, женщины орут: "Спасите! Помогите!" Булгаков, конечно, выскакивает, бежит вызывать милицию. А милиция приходит — они закрываются на ключ и сидят тихо. Его даже оштрафовать хотели»
Род занятий Анны Горячевой так и остался загадкой для исследователей. В домовой книге за 1924 год Анна Павловна значится как «безработная, на иждивении мужа», хотя мужа ее никто и никогда не видел. Зато были сыновья, младшего Шуру, она регулярно била (этот эпизод отражен в одном из произведений Булгакова).
Аннушка так досаждала писателю, что Михаил Афанасьевич решил увековечить на страницах своих произведений "дуру с Садовой".
«Никто не знал, да, наверное, и никогда не узнает, чем занималась в Москве эта женщина и на какие средства она существовала. Известно о ней было лишь то, что видеть её можно было ежедневно то с бидоном, то с сумкой… или в нефтелавке, или на рынке, или под воротами дома, или на лестнице, а чаще всего в кухне квартиры…, где и проживала эта Аннушка… Более всего было известно, что где бы ни находилась или ни появлялась она — тотчас же в этом месте начинался скандал, и кроме того, что она носила прозвище Чума». ("Мастер и Маргарита").
«Бич дома, Пыляева Аннушка, простоволосая, кричала в пролёт удаляющемуся Нилушкину Егору:— Сволочи! Зажирели за нашими спинами!.. У-у, треклятые души! Да с места не сойти, затоплю седни» ("№ 13. Дом Эльпит-Рабкоммуна").
«В десять часов вечера под светлое воскресенье утих наш проклятый коридор. В блаженной тишине родилась у меня жгучая мысль о том, что исполнилось мое мечтанье, и бабка Павловна, торгующая папиросами, умерла. Решил это я потому, что из комнаты Павловны не доносилось криков истязуемого её сына Шурки. <...> И в десять с четвертью вечера в коридоре трижды пропел петух. Петух — ничего особенного. Ведь жил же у Павловны полгода поросенок в комнате». ("Самогонное озеро").
Несмотря на такую известность, до 2006 года внешность Анны Горячевой являлась такой же тайной, как и ее профессия. Однако в указанном году каким-то чудом объявился правнук Горячевой, адвокат из Швейцарии, и подарил музею Михаила Булгакова, который и занимает ту самую «нехорошую» квартиру на Садовой, единственную сохранившуюся фотографию прабабки.
Снимок оказался настолько мал, что специалисты предположили, что он был сделан для какого-то документа.
Благодаря современным технологиям фотоизображение удалось увеличить, и теперь оно украшает кухню коммунальной квартиры, где обычно и устраивала склоки Анна Горячева.